 |
 |
 |
|
The Tower / Башня* Black Zone They ripped up all the grass and they cut down all the trees, built a fence - little sign says 'Keep away, if you please...' And it was difficult to argue with the trenches and the guns. 50,000 volts, the wires buzzing - touch it and you're D.O.A. (d.c.) Deceased! Your secret's safe with us. The trucks roll in at midnight - skull and crossbones on the headlights. They carry poison, carry fission for the Black Zone... Hear the test-tubes bubble with disease for enemies (I hope there's not a breeze!) And the villigers line up outside with placards, sing 'Abide with me'. The guards just laugh - smoke rises in the distance... Because the Black Zone's here to stay and it's here to protect us, 'til that black and bitter day when test-tube spills and blows us all away. Черная зона Вырвали всю траву и
срубили деревья, поставили
ограду - табличка гласит: "Держитесь
подальше, пожалуйста..." И
трудно спорить с окопами и
ружьями. 50 тысяч вольт, провода
жужжат, коснись - и ты "МПП"
(мертв по прибытию), (ск.)
Скончался! Мы не выдадим вашу тайну. Грузовики заезжают в
полночь - череп и скрещенные
кости на фарах. Они везут яд,
везут ядерное сырье для Черной
Зоны... Слышишь как пробирки
пузырятся болезнью для врагов?
(Я надеюсь, сквозняка нет). И
сельские жители выстроились снаружи с
плакатами, поют "Пребудь со
мной"*. Охранники только
смеются - вдалеке поднимается
дым... Ведь Черная Зона остается
здесь, чтобы защищать нас до
того черного и горького дня,
когда пробирки прольются и
сметут всех нас прочь. Breakday The slogans turned to secrets. The symbols turned to stains. The face of an 'enemy' was imprinted on our brains. Made us spectres at the shutters, faces covered, taking aim, faking blame. Breakday (The breaks failed - we all broke down together) Drains were painted scarlet. Scars were opened wide. Kids saluted in the basements, whistled hymns and homicide. And though we wanted to change things, the fact remains, we never tried. Breakday (The breaks failed - breaking down together). But YOU had a chance. You had the brains, you had the money - could have bought an aeroplane and skipped this hole for somewhere sunny. You recognised the symptoms, smelt the hatred in the air. But you stayed... You better pray. A nurse hid and shivered as an army axed her door. Linking arms, drinking orders, urinating on the floor. Spilt the milk, split a hymen - took her wicked, made her sore... Told her it was Breakday. Переломный день Лозунги стали тайнами. Символы превратились в пятна. Лицо "врага" было запечатлено у нас в мозгу. Нас сделали призраками у ставень, лица закрыты, выбираем цель, придумываем ложное обвинение. Переломный День (Прорыв не удался - мы сломлены, все вместе). Водостоки окрасились алым. Шрамы открылись широко. Дети салютуют в подвалах, насвистывая гимны человекоубийству. И хотя мы хотели что-то изменить, на деле мы толком и не пытались... Переломный день (Прорыв не удался - ломаемся вместе) Но у ТЕБЯ был шанс. У тебя были мозги, у тебя были деньги - мог бы купить самолет и перескочить через эту дыру ради солнечного где-то. Ты понял симптомы, почувствовал ненависть в воздухе. Но ты остался... Молись теперь. Медсестра пряталась, дрожа, когда армия рубила топором ее дверь. Связали руки, выпили рецепты, мочась на пол. Разлили молоко, разорвали плеву, схватили ее злобно, причинили боль... Сказали, что это был Переломный День. Tower One Faces at a window, fingers clutching at the bars. A fly skips from an eyebrow to an elbow, across a scar. And stars are laughing as the wind bites - doesn't leave a mark... because the Tower stands impregnable - a beacon in the dark. And no-one names a crime committed, no-one blames a soul. Their cases heard so long ago - forget about parole. And faculties are failing because they're really rather old. And sick. And tired, much too jaded. How they weep, cos how they hate it. Sky dye on her fingers. The air was turning blue, as captain whispered, 'Blindfold's optional - you wouldn't like the view! She shook her head and shouted back, "I'd like to see this through." Then joined the line of hostages - was 13th in the queue. Rusty chains and armoured pillows stuffed with silver pins. Collecting lives like butterflies, keep them all locked in. Tattoo with a star, write a number on the chin... It's not for turning. Slowly learning. Stomach churns, the fire's burning... No-one has the key to the Tower. And if you listen carefully, you'll hear a baby cry. Torn screaming from her mother's womb - the lady nearly died. But the torment never stops, it's written right across the eyes of George and Jeannie, Charlotte, Renie, Uncle Geoff, Cousin Julie, Audrey, Johnny, Andy, Mandy, Algernon. And Barbarella, Shelly, Napoleon. Winston, April, Philip, Roland, Barry, Sally, Patrick, Me! Me! Mimi... Башня 1 Лица у окна, пальцы
хватаются за прутья решетки.
Муха перескакивает с брови на локоть,
через шрам. И звезды смеются,
когда ветер крепчает - не
оставляет и следа... эта Башня
стоит неприступной - маяк во
тьме. И никто не называет
совершенного преступления,
никто никого не обвиняет. Их дела
слушали так давно - забудь прошение о
помиловании. И способности не
пригодились, они все уже довольно стары.
И больны. И устали, слишком
утомлены. Сколько пролито слез от ненависти. Небесная
краска на ее пальцах. Воздух погружался в синеву, когда
капитан прошептал: "Попроси завязать глаза - тебе не понравится зрелище" Она покачала головой и
крикнула в ответ: "Я хочу это видеть". И снова
встала в ряд заложников - была
тринадцатой в очереди. Ржавые
цепи, бронированные подушки,
набитые серебряными булавками.
Коллекционируя жизни, как
бабочек, держи их всех взаперти.
Татуировка в виде звезды, номер
на подбородке... Не ради услуги. Постепенное прозрение. Желудок
сводит, огонь горит... Ни у кого
нет ключа к Башне. Vigil-Anti George had the role of the spokesman. Script prepared - took a week to write... how their house was an eyesore, kid was an outlaw, wife was a whore who bored the neighbours. Fists were raised, pledges made over ten grenades and tins of petrol. George would strike the first match if they put up a fight or pulled down the shutters. Soldiers blue. Shoulders sunburned - see the light dance on their hair, the fair and healthy skin, the shins of metal. Men of mental discipline (their favourite word). It's heard in cries, it's heard in whispers, in the candlelight of ceremonies clandestine where songs are empty, words are anti-this and anti-that. The vigilantes tilt their hats to cleaner sheets, greener valleys. Marble queens sing Halleluiah - spewing out the trash in the name of the Lord. Smash in the name of the Lord. Trash in the name of the Lord... (... vigilantes!) Vigil-Anti* У Джорджа была роль
докладчика. Текст приготовлен -
написание заняло неделю... про
то, как их дом был позорным пятном,
про сына - бандита, про шлюху - жену, раздражавшую соседей.
Кулаки замахнулись, в
доказательство были переданы
десять гранат и канистры с
бензином. Джордж бы зажег
первую спичку, если бы они подбили на драку или опустили жалюзи. Солдатская грусть.
Загорелые солдаты - смотри,
как свет играет на их волосах,
светлой и здоровой коже,
голенях из металла. Люди
сознательной дисциплины (их
любимое слово), это слышно в
криках, слышно в шепоте, в свете
свечей тайных церемоний, где
песни пусты, слова - анти-это и
анти-то. Самоуправщики склоняют
свои шляпы туда, где чище
постели, зеленее долины.
Мраморные королевы поют "Аллилуйя",
извергая из себя отбросы во имя
Господа. Грохот во имя Господа.
отбросы во имя Господа... (...) A Lust For Powder Astrid. Astrid, do you think they know? Spy behind the curtains - see me now! I'm certain that they've seen it all. All the ammunition... watched you planting posters on the wall. They hear us on the phone you know. We're not alone. We're not alone. We can give them all a show when we make love. The tape is running, guns are trained - I wonder when they'll fire? I'm losing hope, I'm feeling scared. You feel it too? I'm sure you do! Let's ignore them - powder our noses. Powder our throats. Today I've got a lust for powder - a TOWER of powder. (If they shoot me now, I couldn't give a fuck...) Страсть к пороху Астрид. Астрид, ты думаешь, они знают? Шпион за занавесками, вот он я, смотри! Я уверен что они все это видели. Все боеприпасы... Наблюдали, как ты развешиваешь плакаты на стене. Они слышат наши телефонные разговоры, ты знаешь. Мы не одни. Мы можем предстать им во всей красе когда занимаемся любовью. Пленка крутится, ружья нацелены, интересно, когда же они выстрелят? Я теряю надежду, я напуган. Ты чувствуешь то же? Уверен - да! Давай не замечать их - напудрим наши носы. Напудрим порохом наши глотки. Сегодня у меня страсть к пороху - БАШНЕ пороха. (Черт с ним, если сейчас застрелят...) Poppy Day We'll remember when that wreath is just a crown of thorns to drape around your helmet - hide out anywhere at all. We'll remember when you're no more than a poem on a grave - a sideline for the guy who writes the birthday cards but never signs his name. He's got your number, feels your pain... though you're smiling from the mantel-piece and you've got your rifle trained. It's pointing at the T.V. Shall we tell you when to fire? There's a programme we all hate... it's not a late show so you won't be tired. We remember how you loved the war films, and hid behind the sofa throwing balls of silver paper. We remember. We remember. We've got our poppies on. We hear the clock chime out eleven. We remember, we remember it's Poppy Day. You shall not grow old! It's Poppy Day. We shall not grow old! This is the Poppy Day. Poppy Day. День маков Мы будем помнить: этот венок - терновый венец для драпировки твоей каски, спряшешься, где хочешь. Мы будем помнить, когда ты станешь всего лишь эпитафией на могиле - побочной работой для парня, что придумывает поздравления на открытках ко дню рождения, но никогда не подписывается. У него есть твой номер, он чувствует твою боль... хотя ты улыбаешься с каминной полки, и твоя винтовка вскинута. Она нацелена на телевизор. Говорить ли, когда стрелять? Есть одна ненавистная всем программа... это не поздний показ, так что ты не устанешь. Мы помним как ты любил фильмы про войну, и прятался за диваном, бросая шарики из фольги. Мы помним. Мы помним. Наши маки приколоты на нас. Мы слышим, как часы бьют одиннадцать. Мы помним, мы помним, это День маков*. Ты будешь всегда молодым! Это День маков. Мы будем всегда молодыми! День маков. *Во второе воскресенье каждого ноября в Англии отмечается День национального поминовения о солдатах, погибших в Первой Мировой войне. За неделю до этого на груди у миллионов англичан появляются маленькие пластиковые маки, которые покупаются у специального благотворительного Фонда помощи ветеранам и вдовам военных. (Wikipedia)Tower Two
Monkey see. Monkey do. Monkey's got no point of
view. Captain points and he points too. Clever monkey!
Monkey's got to know his place. No future in the 'master
race'. Monkey spat in captain's face - they cut his
tongue out. Threw it to a doberman named Rover. He can
eat a man in 20 seconds flat - prefers a cat. In the
courtyard shuffled deviants with gold stars, they're
scarred with numbers, as guards raise their cards. It's 6.2...Eoo-eoo-eoo...
(Monkey see, monkey do eoo eoo... ). Башня 2 Обезьяна видит. Обезьяна
делает. У обезьяны нет своей
точки зрения. Капитан
показывает и она тоже
показывает. Умная обезьяна!
Обезьяна должна знать свое
место. Нет будущего в "расе
господ". Обезьяна плюнула в
лицо капитану: ей отрезали язык.
Бросили его доберману по
кличке Пират. Он может съесть
человека за 20 секунд -
предпочитает кошек. Во дворе
шаркали девианты* с золотыми
звездами, со шрамами номеров -
охранники поднимают свои
карточки: 6-2... (Обезьяна видит,
обезьяна делает). Astrid Forgetting all the lies you told about me when my back was turned. Forgetting all the cards I sent that you simply burned. Forgetting all those times you said you'd phone. Forgetting all the others when you said I was the only one. Forgetting you is hard... do you forget so easily? Астрид Забываю всю ложь обо мне, которую ты говорил у меня за спиной. Забываю обо всех моих открытках, которые ты просто сжег. Забываю обо всех тех обещаниях позвонить. Забываю обо всех остальных, когда ты говоришь, что я единственная. Забыть тебя трудно... неужели ты меня так легко забыл? Rope & Glory Flags are flying in the wind and all the world can hear us. We can take it on the chin and fight another day. The tower's shining in the sun. Outside the kids are having fun. Soldier lets them stroke his gun and leads the grand parade! Веревка и слава Флаги полощутся на ветру, и нас слышит весь мир. Мы мужественно встречаем с боем еще один день. Башня сияет на солнце. Дети веселятся на улице. Солдат дает им погладить ружье и возглавляет большой парад! Tower Three The echo of a thousand marching boots hammers on the air. They're singing anthems, chanting oaths and whistle as Salome lifts her skirt because they're 'real' men and they're healthy, happy... own the place. They raise hell when they're sober, wrestle tigers when they're drunk. In their living rooms a picture of the queen nestles in between Miss August and a placard saying HOME IS WHERE THE HEART IS. (Keep it pure, keep it white. Keep it free of undesirables because freedom is so valuable and getting scarcer.). Fight! So they march. Smashing windows, splashing slogans, pushing petrol bombs through doors 'til a uniform appears. Gently whisper in the ear of the leader. "That's against the law but we'll ignore it this time. Peace Krime's got to be official!" Keep it clean. Keep it quiet. In a lonely moor the digger's working, bigger holes hold more... And the patriots stay in as convoys rattle down the street. No-one hears the weeping, no-one listens for the cracks at dawn. The shoveling goes on and on and on. But the patriots aren't frightened cos they heard it on T.V. that a Golden Age lies 'round the corner. Any day now... Башня 3 Эхо тысяч марширующих ботинок грохочет в воздухе. Они распевают речевки, присяги и свистят, когда Саломея задирает свою юбку, ведь они "настоящие" мужчины, здоровые, счастливые, владеют ситуацией... Они дебоширят, когда трезвые, борются с тиграми, когда пьяные. В их жилых комнатах фото королевы гнездится между девушкой августа и плакатом с надписью "Дом там, где сердце". (Сохраняйте его в чистоте, белизне. Не пускайте посторонних, ведь свобода так ценна, и ее все больше не хватает.) Борись! И вот они маршируют. Бьют окна, брызжут лозунгами, заталкивают бензиновые бомбы в двери, пока не появится униформа. Тихий шепот на ухо главаря: "Это незаконно, но в этот раз мы не будем вам мешать. Преступление во имя Мира должно быть официальным!" Соблюдайте чистоту. Сохраняйте тишину. В одинокой вересковой пустоши работает экскаватор, большие ямы больше вмещают... И патриоты сидят по домам, пока конвой с грохотом движется по улице. Никто не слышит плач, никто не слушает выстрелов на рассвете. Лопаты продолжают сгребать и сгребать... Но патриоты не боятся: они слышали по телевизору, что Золотой Век уже не за горами. Со дня на день... Tower Four The night was warm, the gelignite was hot. The plot was thick. And Jenny's being sick in the bathroom. She's six months gone and will it have a chance or simply wither in the womb... The room was thick with smoke. Photographs of martyrs across the wall. There's brother John shot down at the cenotaph (yes, we'll remember!) Sister Astrid, now corrected - never says a word. The list goes on and on. The bombs, the blood... For every guilty death there's 20 more. The limbs go flying across the floor, and no-one's crying anymore. Just caught up in the crossfire - and Jenny wants her child. Башня 4 Ночь была теплой, гелигнит*-
горячим. Заговор был плотным. А
Дженни тошнит в ванной. Она на
седьмом месяце, и будет ли шанс,
или просто завядший плод в
утробе... Комната была полна
густого дыма. Фотографии
мучеников на стене. Брат Джон,
застреленный у гробницы (да, мы
будем помнить!) Сестра Астрид
теперь "исправлена" -
больше не скажет ни слова.
Список тянется и тянется. Бомбы,
кровь... На каждую виновную
смерть есть еще двадцать. Части
тел разлетаются по полу, и
никто больше не плачет. Просто
нарвались на перекрестный
огонь, а Дженни ждет своего
ребенка. Tower Five You wanted easy answers. You want a tidy end. Don't you know you've got a lot to answer for? You wanted shining heroes. You wanted sparkling knights. But they're gone. You chose your grave. Lie there... Lie there... lie there... Башня 5 Ты хотел легких ответов. Ты хотел аккуратного конца. Ты разве не знаешь, что должен еще за столько ответить? Ты хотел сияющих героев. Ты хотел сверкающих рыцарей. Но их уж нет. Ты выбрал себе могилу. Так ложись туда... ложись туда... ложись туда... *Лондонский Тауэр |
|
|
|
