The Scriptures Of Illumina / Священные писания Иллюмины
1995

Illumina

Killer bees patrolled the border, Mad Dog Caesar rolled the dice, they seized control while we were sleeping, glued pitch black patches on our eyes. If seeing you is loving you, I think I'll tear out both my eyes. I'm happy on this private island, the only place I have to hide. We huddle close, we're wearing muzzles, we carry crosses nine to five. And though we roll in black sand blisters, somehow we just stay alive. It's in their interest but I haven't figured out the reason why and if I did I'd keep it quiet cos black is white and truth is lies. In this place called Illumina the white light never fades. Oh, Illumina my door is open, I'm nervous in the shade. In this place called Illumina the white light never fades. Oh, Illumina my door is open, I'm nervous in the shade. 

Breakfast is served at the monument at precisely 5:05. Not a second earlier, not a second later. A neon light flashes 'EAT - DON'T TALK.' It's blazing above our heads. Just as if we'd never seen it before, if we'd actually needed to be reminded. We don't want to be reminded. A friend of mine once whispered out, hinting somehow the food seemed better one morning. They took him away, they strapped him to the chair. They put electrodes in his head and they illuminated him and his eyes would turn into bright bright candle like messages that flashed and flashed, "I talked, I did not eat. I am a reminder." I am a constant reminder of how you should behave. I am a constant reminder of the privileges of being obedient at all times. We must fade out, out. 

 Иллюмина

Пчелы-убийцы патрулировали границу, бешенный пес Цезарь бросал кости, они захватили контроль, пока мы спали, приклеили черные заплатки нам на глаза. Если видеть тебя, значит любить тебя, я пожалуй вырву оба своих глаза. Я счастлив на этом частном острове, я только здесь могу укрыться. Наша толпа приближается, на всех надеты намордники, мы несем кресты с девяти до пяти. И хотя мы покрыты черной сыпью волдырей, мы каким-то чудом остаемя в живых. Это в их интересах, но я не понял причины, но если бы и понял, то промолчал, ведь черное –это белое, ложь – это правда. В этом месте под названием Иллюмина белый свет не меркнет никогда. О, Иллюмина, моя дверь открыта, я нервничаю в тени. 

Завтрак был подан у памятника точно в 5.05. Ни секундой раньше, ни секундой позже. Неоновая вывеска мигала: «Ешь молча» Она сверкает у нас над головами. Как будто мы никогда ее не видели, как будто нам и правда нужно каждый раз напоминать. Мы не хотим, чтобы нам напоминали. Мой друг как-то прошептал, намекая что еда сегодня утром вроде получше. Его увели, привязали к стулу. Ему приложили электроды к голове и заставили светиться, его глаза вспыхнули яркими свечами, словно мигающие надписи: я говорил, я не ел, я живое напоминание. Я постоянное напоминание, как вам следует себя вести. Я постоянное напоминание о привилегиях быть покорным во все времена. Мы должны погаснуть, погаснуть.

 Memoires Of Dr. Bliss

We called it Operation Friendly because the victims were restricted. Nothing got beyond the fence, the gifted were extracted. For the greater good we kept it classified. We filed survivors under S, ran some tests, I served the finest medication. I watched them laugh themselves to death. It makes a tidy end. We called them Holy Mercy candies cause it's Christ who buys the wine. He slowly runs his finger down the perforated spine. He takes the time to listen carefully. Your pain drifts away, your pain drifts away. I should know it was me who ran the tests, watched you laugh yourself to death. It makes a tidy end. The jury all wore clothes-pins, the judge was unimpressed. There simply was no punishment devised to suit the hellish inner squirms of the one called Dr. Bliss. So they locked him in his playpen where he's busy playing chess with Napoleon. I stand here unimpressed. But I shall laugh myself to death cause it makes a tidy end. It makes a tidy end.

 Воспоминания Доктора Блаженова

Мы назвали это Дружественной Операцией: жертвы были ограничены. Ничего не имея за оградой, одаренные были выделены. Ради большего блага мы продолжали классифицировать. Мы помещали выживших в папки «В», провели несколько тестов,я служил прекраснейшей медицине. Я видел, как они захлебываются смехом до смерти. Это хороший конец. Мы называли их леденцами Святой Милости, ведь это Христос покупает вино. Он медленно проводит пальцем по перфорированному позвоночнику. Он не торопится и внимательно слушает. Твоя боль уходит прочь, уходит прочь.  Мне надо бы знать, что это я проводил тесты, наблюдал, как вы смеетесь до смерти. Это хороший конец. Заседатели все носили одежные булавки, судья был безразличен. И невозможно было измыслить наказания для адский внутренних червей человека по имени  Доктор Блаженов. Так что его заперли в игровой комнате, где он занялся игрой в шахматы с Наполеоном. На меня это не производит впечатления. Но я буду смеяться до смерти, ведь это будет хорошим концом. Это будет хорошим концом. 

 A Grain Of Salt

All the world's a stage - you failed the first audition. Doomed to walk the wings beyond my vision. Sand in the hand. I tried to understand. I tried to find the man behind the mouse, the sleeping lion just was not there. I screamed, I shook you, I shot you twice, you apologized. That's why Jack's a dull boy. 

Крупинка соли

Весь мир это сцена, а ты провалил первое прослушивание. Обреченный идти, не видя свои крылья. Песок в руке. Я пытался понять. Я пытался найти человека за мышью, только там не было спящего льва. Я кричал, я тряс тебя, я дважды выстрелил в тебя, ты принесла извинения. Вот почему Джек такой вялый парень.

 Homage [instrumental] 

 Gomorrah

Jenny danced with Joey on the table when the jukebox played their tune. He'd kiss her navel, she'd swoon like Isadora. Hit the floor. The special room would saw clean through the gates of old Gomorrah. Oh, they never saw us watching, clapping, gnawing, snapping, clawing through the jungle, twisted arms and knotted legs. And that for every secret wish you slept with. Down in Lazy Lover's Leap I took a seat inside a cubicle. I peeked at you, watched movies starring meecey films of you. See me, see you, we are everything, we're nothing. Wish I had another coin. The star attraction of this evening is a ceiling full of holes. The thrusted Brits on a pole, and all the bodies I've lusted for line up. I'm transparent. No one sees the hunger in my eyes. No, no one sees the hunger in my eyes. If every dream's a growing seed, I will not sleep in your dimension. 

Гоморра

Дженни танцевала с Джои на столе, музыкальный автомат играл их мотив. Он готов поцеловать ее пупок, она бы упала в обморок, как Айседора. Прямо на пол. Особая комната смогла бы пройти прямо сквозь ворота старой Гоморры. О, они никогда не видели, как мы наблюдаем, болтаем, грызем, щелкаем, продираемся через джунгли, с выкрученными руками и спутанными ногами. И так на каждую тайну, с которой ты желал бы уснуть. Внизу в Прыжке Ленивых Любовников я занял место за перегородкой. Я глядел на тебя украдкой, смотрел фильмы с Мизи, фильмы с тобой. Гляжу на себя, гляжу на тебя, мы все, мы ничто. Хорошо бы у меня была еще монетка. Звездное притяжение этого вечера – это потолок, весь в отверстиях. Пронзенный брит на шесте и все тела, коих я пожелал выстроить в ряд. Я прозрачен. Никто не видит моих голодных глаз. Если всякая мечта – это растущее семя, то я не усну в твоем измерении. 

Mayday [voice with distortion] 

 The Never Man

I bleeded for my purple card, I didn't have a stamp so I pleaded for my stamp, I didn't have a card. And everywhere I traveled faces turned and turned away. Yes I cleared the shopping malls, I watched them slowly climb the walls dive head first in the river, one by one. I'm the never man, the man without a face without a number. I strolled into the movies, turned a camera on myself. I screened my never profile coast to coast. I fantasized the countdown and a melt down. {14, 13, 12, 11, 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0} Now I'm walking through the ghosts but no they don't see me. They don't see each other. They're the never men and no they don't see me. (Never never never man.) They don't see each other. (The never man.) I'm the never man, the man without a face without a number. No one knows the number that sits proudly on the front of heaven's door. The never man. Run away, run away. Never meant to be. Run! 

Человек, которого никогда не было

Меня мучили из-за моей пурпурной карты, у меня не было печати, и я оправдывался за эту печать, у меня не было и карты. И где бы я не путешествовал, от меня все отворачивались. Да, я очистил торговые центры, я смотрел как они медленно лезли на стены, стремглав ныряли в реку, один за другим. Я человек-загадка, человек без лица, без номера. Я странствовал по кинофильмам, поворачивал камеру на себя. Я отобразил свой загадочный профиль меж двух побережий. Я фантазировал отчет и плавку. (14, 13, 12, 11, 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0) Теперь я ступаю сквозь призраки, но они не то что не видят меня. Они не видят и друг друга. (человек из неоткуда) Я человек-загадка, человек без лица, без номера. Никто не знает числа, что гордо стоит на дверях рая. Человек из неоткуда. Беги, беги. Никогда не был задуман. Беги!

 Laughing Venus

Lost in light to face the far side. Touch me. Kissed by time. Still young enough to fly. Touch me. The stars seem closer tonight. If I had hands, well I'd surely dig them. If I had ears I'd steal your thunder. Just give me life. I will roll through famine fields on giant wheels. I'll sprinkle, heal, I'll give you back the day. Just touch me. 

Смех Венеры

Потерялся в свете, чтобы увидеть далекую сторону. Коснись меня. Поцелован временем. Все еще достаточно молод, чтобы летать. Коснись меня. Сегодня ночью звезды кажутся ближе. Если бы у меня были руки, я бы конечно копал ими. Если бы у меня были уши, я украл бы твой гром. Просто подари мне жизнь. Я прокачусь по полям голода на гигантских колесах. Я брызну, вылечу, я верну тебе заново день. Просто коснись меня. 

 There Was A Crooked Man

Play it, play it then behave. Oh yessiree, we have the chains. Now here's the instructions: Thou shalt rave, Thou shalt give us more Marias. For our lady, she is fertile. Our lady, she sells, and we can smell that pot of silver. It is waiting maybe you can have some here, here. But play it, play it one more time again, again, again, again. A thousand times come out from that shadow boys. It's kind of hard to hear you through that god awful fucking noise. They have trouble selling accidents like this. Oh play it, play it, play it one more time, one more time. I wish they all were virgins, oh they've been screwing us for years. They wish that they were virgins, screwing us for years. You Wish you were a virgin, you've been screwing us for years. 

 Жил изломанный человек

Сыграй это, сыграй, но веди себя хорошо. О да, сэр, у нас есть цепи. Вот предписание: «Ты будешь бредить, Ты дашь нам еще Марий. Ради богоматери, она плодородна. Богоматерь, она торгует, и мы чуем этот горшок с серебром. Он ждет, возможно ты получишь что-то здесь. Но играй, играй еще, снова, снова. Тысяча раз выходит из тех темных ребят. Тебя как-то плохо слышно сквозь этот жуткий чертов шум. У них беда с подачей подобных несчастных случаев.  О, играй, играй еще, снова, снова, еще раз, заново. Вот бы они все были девственницами, о, они крутят нас годами. Они хотели бы быть девственницами и крутить нас годами. Ты хотела бы стать девственницей, ты крутишь нас годами.

 Illumina 2

Killer bees besieged the border, evil warders rolled the bees. The eyes of wise guys, slick reporters now hanging from the Judas tree. The TV screen is scrambled and the radio's jammed but I dutifully follow orders cause you never can, you never can. Who slinks through the cracks across my wall, who listens for my footsteps as night falls, who amplifies the sighs, the curses, fantasizes all the worst things. And I'd rather be a gray man than the great pretender shouting at the moon. Ah, the moon. They switch it off at night because it isn't square. And I'd like to think back to those midnight walks with you but I don't dare. I guess that knowing you is loving you so I'll simply change the channel. I'll wipe a cold flannel across my face. I'll watch that space. I'll watch that scrambled space and think of nothing just in case they're watching, prying, tapping, probing, watching, prying, tapping, probing, watching, prying, tapping, probing. Sure thing nothing's sacred in this place they call Illumina. Our Illumina. The door is open. I'm nervous in the shade. Oh Illumina. 

Иллюмина 2

Пчелы-убийцы осадили границу, злые тюремщики катились на пчелах. Глаза мудрых парней, пронырливых репортеров теперь свисают с дерева Иуды. Телеэкран рябит и радио заглушено помехами, но я ответственно следую приказам, ведь ничего нельзя, ничего нельзя. Кто крадется сквозь щели в моей стене, кто слушает мои шаги по ночам, кто усиливает звуки вздохов, проклятий, выдумывает все самое плохое. И я охотно стал бы серым человеком чем великим притворщиком, кричащим на луну. А, луна. Они ее выключили, потому что она не квадратная. И я хотел бы еще обдумать эти полночные прогулки с тобой, но не смею. Я догадываюсь, что знать тебя значит любить тебя, так что я просто переключаю канал. Я вытру лицо прохладной тканью. Я буду наблюдать за этим пространством. Я буду наблюдать за этим нестабильным  пространством и ни о чем не думать, просто на тот случай, что за мной наблюдают, подсматривают, прослушивают, зондируют.  Само собой, что может быть святого в этом месте, что они называют Иллюмина. Наша Иллюмина. Дверь открыта. Я нервничаю в этой тени. О, Иллюмина…

 The Last Door On The Left [instrumental]